Мое воспитание

Активно "воспитывать" меня начали где-то с 9 лет. Видимо с этого возраста стала проявляться моя "хулиганская" и порой подлая натура. До девяти лет родители, мать и отец никогда не применяли ко мне телесных наказаний, но после нескольких выходок, как то прогуливание школы, курение, и т. д. когда не смотря на устные внушения, мои "деяния" стали становиться систематическими, моими родителями было принято решение применить ко мне строгие методы воспитания дабы исправить ситуацию. Решено было провести эксперимент и полностью поручить наблюдение за моим поведением и право наказывать меня по своему усмотрению моему брату, который был старше меня на 5 лет и которому я привык подчиняться как самому отцу. Мой брат серьезно за меня взялся. Он порол меня за малейшую провинность. Сек он меня не реже 2-ух раз в неделю, но иногда экзекуция проводилась и через день. Родители на мои жалобы внимания не обращали. Порка обычно занимала 30-40 минут, я должен был полностью раздеться и лечь на диван.
Орудиями наказания обычно являлись ремень или брезентовый собачий поводок. Сек он меня обычно в два-три приема, по 10-15 ударов за раз с перерывом в 5-10 минут, чтобы я успел прочувствовать и полностью переварить боль. После экзекуции все ягодицы и спина до самой шеи была покрыта кровоподтеками. И так продолжалось несколько лет. Я уже притерпелся к постоянным экзекуциям, и принимал их как должное. Но вот мне исполнилось 15 лет. Родители купили дом в деревне и мы с братом были "командированы" туда наводить порядок. Все было нормально, пока я не познакомился с местными ребятами. Всю ночь мы гуляли, не обошлось и без браги, было очень весело. Когда я явился домой было уже 4 часа утра. Брат не ругался, не кричал, а только сказал чтобы я готовился к завтрашнему возмездию. С утра брат пошел на рыбалку, а когда он вернулся я понял, что сегодня вечером меня ожидает необычная порка. С рыбалки он принес с собой 30-40 аккуратно срезанных ивовых прутьев около метра длинной.
Прутья он тут же бросил в корыто с водой и начал что-то мастерить из досок. Я догадался что ждет меня сегодня вечером. Около пяти часов он позвал меня в дом. Когда я зашел я увидел стоящую посередине комнаты широкую и длинную гладко оструганую скамью, а рядом в тазу с водой те самые ивовые прутья. брат взял меня за руку и подведя к скамье велел раздеться. Я снял с себя всю одежду и лег на скамью животом вниз. Он привязал меня к лавке подмышки и за шею, а ноги к задним ножкам. Не спеша достал влажный, блестящий прут и начал сечь. Боль была дикая, я орал захлебываясь слезами и соплями, но порка не прекращалась. Отвесив мне 25 ударов, брат устроил перекур минут на десять. Отдохнув он сказал, что для такого здорового 15-летнего парня как я, 25 розг маловато, и он даст мне еще 50. Теперь он начал сечь в полную силу. Обломки прутьев летели в стороны. Брат то и дело отходил за новым прутом, бросив измочаленный через себя. Кричать сил у меня больше не было, я только стонал и клятвенно обещал больше не притрагиваться к спиртному и приходить домой вовремя.
Но брат был беспощаден. Сделав 50 ударов, он сделал перерыв и обтер мое иссеченное тело мокрым полотенцем, что принесло небольшое облегчение. Затем он сказал, что даст мне еще 25 для закрепления урока. Эти последние удары он наносил медленно, . . .

давая прочувствовать каждый. Когда брат отвязал меня от лавки, я не смог встать самостоятельно. Болел я после этого где-то неделю. Но с тех пор к спиртному у меня выработалось устойчивое отвращение. Больше меня никогда не секли, но эту порку я запомнил на всю жизнь. И хотя в детстве я обижался на брата, даже ненавидел его, я считаю свое воспитание идеальным. Так как ничего так не отрезвляет взрослеющего и начинающего борзеть мальчика, как хорошая порка- других способов НЕТ.